Завидный жених - Джеки Д`Алессандро

– Могу с ходу подсказать вам десяток способов. А вы действительно считаете, что Джеймс был шокирован? Странно. Мне показалось, что он мне позавидовал. И как же мне повезло, что моя невеста так хорошо разбирается в требованиях этикета, которые я подзабыл.

Войдя в спальню, Филипп приблизился к большой медной ванне, установленной перед камином, и осторожно поставил Мередит на ковер. Потом он вернулся к двери и запер ее, звякнув ключом.

Вернувшись к Мередит, он поднес к губам ее руки и медленно поцеловал теплые ладони. Соблазнительный запах свежеиспеченных булочек смешивался с горячим паром, поднимающимся от ванны.

Одну задругой он начал вынимать из ее волос шпильки, и они неслышно падали на ковер. Иссиня-черные локоны рассыпались по его рукам и по плечам Мередит. Пальцами он осторожно распутывал сбившиеся пряди и стряхивал с них пыль, пока они все не стали гладкими и блестящими.

Не спеши. Нельзя спешить. Но как, черт возьми, не спешить, когда она смотрит на него глазами, в которых смешались любовь, желание и робость?

– Ты боишься? – спросил Филипп, едва справившись с дрожащими губами.

– Да, – коротко выдохнула Мередит.

– Я знаю, что еще ребенком ты видела много такого, чего тебе не следовало видеть. И могу только догадываться, как напугало это тебя.

? Да.

Филипп бережно заправил непослушный завиток ей за ухо:

– Ты же знаешь, что я никогда не обижу тебя.

? Да.

– Нам будет очень хорошо вместе, Мередит.

– Я знаю, Филипп. Я больше не боюсь.

– Хорошо. – Он улыбнулся. – Так и мне спокойнее. Потому что я тоже боюсь.

– Но ведь не по той же причине, что и я? – спросила Мередит недоверчиво.

Филипп покраснел:

– Нет. Не совсем, потому что я, конечно, не девственник. Но весь мой опыт не мог подготовить меня к этому. К близости с женщиной, которую я люблю. Которую я желаю так сильно, что у меня путаются мысли. Для которой я готов сделать все. А если прибавить к этому, что уж несколько месяцев у меня не было... В общем, достаточно сказать, что я тоже нервничаю.

Филипп почувствовал, что Мередит немного успокоилась.

– В таком случае, – несмело попробовала она улыбнуться, – я обещаю, что буду очень ласкова с тобой.

– Милая Мередит, – улыбнулся он в ответ, – ты не представляешь, как не терпится мне в этом убедиться.

Не сводя с нее взгляда, Филипп расстегнул корсаж и медленно спустил платье с ее плеч, открывая тонкие ключицы и фарфоровую, порозовевшую кожу.

– Когда я в первый раз целовал тебя в Воксхолле, я жалел о том, что там так темно. Мне надо было видеть тебя. Твою кожу. Твое тело. Твои глаза. Твою реакцию. А сейчас здесь много света... – Он спускал платье все ниже – с рук, с талии, с бедер, пока наконец оно не растеклось светло-зеленой лужицей по полу вокруг ее ног.

Мередит коротко, испуганно вздохнула, и весь ее испуг опять вернулся, когда она поняла, что стоит перед мужчиной в одном белье. Взяв ее за руку, Филипп помог ей перешагнуть через упавшее платье, а потом поднял его и перебросил через спинку кресла. Вернувшись к Мередит, он опустился на колени:

– Держись за мои плечи.

Она послушалась, и он осторожно снял с нее сначала одну, потом другую туфельку, провел руками по лодыжкам и икрам, легко погладил бедра, заставляя Мередит вздрогнуть от удовольствия. Прикоснувшись к подвязкам, Филипп поднял на нее глаза:

– Во время нашей первой встречи, после того как ты упала в обморок в соборе Святого Павла...

– Я бы сказала – «после того как у меня неожиданно закружилась голова».

– Не сомневаюсь, что ты так бы и сказала. После того как ты упала в обморок, я сказал, что никогда не осмелился бы прикоснуться к твоим подвязкам без твоего особого на то разрешения.

– Да, кажется, что-то подобное ты говорил. Я тогда решила, что ты ужасно неотесан.

– Так и есть.

– И еще я помню, что заверила тебя, что ты никогда не получишь такого разрешения.

– Вот именно. Так могу я прикоснуться к твоим подвязкам, Мередит?

– Да, – прошептала она, – пожалуйста.

Филипп развязал ленты и осторожно снял с нее чулки. Босые пальцы Мередит утонули в теплом ворсе ковра.

Затем он встал на ноги и, приподняв пальцами лямки сорочки, спустил их с ее плеч. Взгляд Филиппа медленно скользнул вниз, зажигая кровь Мередит. Ее соски напряглись, а дыхание стало быстрым и прерывистым. Филипп взял ее за руки, и их пальцы переплелись.

– Мередит... – прошептал он чуть слышно, – как же ты прекрасна...

Он поднес ее руки к своим губам и нежно поцеловал кожу на внутренней стороне запястий. Сладостная дрожь пробежала по ее телу, словно расплавленный огонь разлился по всем членам, а потом сосредоточился в самом низу живота. Мередит не могла поверить, что, стоя перед Филиппом обнаженной, не чувствует ни стыда, ни неловкости, а лишь радостное возбуждение. Предвкушение! И страстное желание снять с него всю одежду. Разглядывать его. Прикасаться к его коже.

Освободив одну руку, она провела пальцем по планке его рубашки:

– На одном из нас слишком много одежды.

В глазах Филиппа вожделение смешалось с любопытством. Выпустив ее руку, он вытащил рубашку из брюк и опустил руки по швам:

– Я в вашем распоряжении, мадам.

Дрожащими руками Мередит начала расстегивать пуговицы. Справившись с последней, она распахнула рубашку и медленно спустила с его сильных плеч. С восхищением рассматривала она мускулистые руки и широкую загорелую грудь, покрытую темно-каштановыми волосами, которые на животе превращались в узкий ручеек, убегающий куда-то вниз, за ремень брюк.

Ободренная неприкрытым желанием, светящимся в глазах Филиппа, Мередит провела ладонью по его груди, впитывая теплоту кожи, задевая пальцами щекотные завитки волос, слыша биение его сердца. Она глубоко вздохнула, наполнив легкие его чистым, упоительным запахом. Филипп тихо застонал, и, радуясь такой реакции, она все смелее прикасалась к его груди и плечам, восхищалась гладкостью и упругостью кожи, игрой мышц под своими ладонями. Но когда ее рука несмело скользнула вниз по его животу, следуя за ручейком темных волос, Филипп с силой втянул воздух и схватил ее за запястье.

– Если ты будешь продолжать в этом духе, я долго не выдержу, а я еще многое хочу сделать. Ванна ждет тебя. Давай я помогу тебе в нее забраться. Теплая вода облегчит боль от ушибов.

– А ты? Ты ведь тоже упал.

– Да, и поэтому я собираюсь присоединиться к тебе. Его слова и многообещающий блеск в глазах смутили Мередит и одновременно возбудили ее. Она отвела взгляд и посмотрела на блестящую медную ванну, впервые заметив ее необычный размер. Она оказалась шире и значительно длиннее всех ванн, которые она видела раньше. И в ней действительно могли поместиться два человека при условии, что они будут сидеть, прижавшись друг к другу.